Картер Браун - Том 29. Пропавшая нимфа [Крадись,ведьма. Этот милый старый блюз. Ледяная обнаженная. Пропавшая нимфа]

— Да, — подтвердил я.

— Объяснение простое, мистер Бойд, — здесь нет пациентов. Я содержу минимум персонала в расчете на возможных клиентов, но это все. Три тысячи были мне очень нужны. — Он поежился. — Вы знаете, что произошло дальше, и вправе считать меня обманщиком. Миссис Блэр и я подписали документы, но, понимаете, закон в гаком случае предусматривает подпись двух врачей, так что эта бумага ничего не стоила. Я вовсе не собирался объявлять Блэра невменяемым и ни за что не стал бы этого делать. Днем тот человек появился снова. Он был в восторге от того, как развивались события, и просил еще об одной любезности — предоставить Блэру возможность бежать в тот же вечер. Мы договорились о деталях. Идея поставить машину у ворот заведения принадлежала ему. Он ушел, оставив мне три тысячи, и Блэр бежал. Я беспокоился только о своей машине. Но мой знакомый пришел опять и стал требовать, чтобы я известил полицию о побеге опасного маньяка. Я посмеялся, а потом до меня дошло, что он говорит серьезно. Вежливо и во всех подробностях он объяснял мне, как мои действия будут выглядеть в суде и что после этого все коллеги отвернутся от меня.

— Он взял вас за глотку, да? — помог ему я. — Бумаги, которые вы подписали шутки ради, серийные номера банкнотов, врученных вам в качестве платы, — превосходно организованный шантаж. Ваша карьера, ваше будущее — все оказалось под угрозой.

— Он мне облегчил дело, — горько усмехнулся Фрезер. — Сам позвонил в полицию по телефону из моего кабинета. Вот так появилась сломанная рука санитара. Уходя, он заверил меня, что это просто продолжение розыгрыша. Через пару часов он сам положит этому конец. Прошло уже восемнадцать часов с тех пор, как Блэр уехал на моей машине отсюда. И конечно, я никогда больше не увижу этого человека.

— Он назвал себя?

— Шмельман или что-то в этом роде.

— Вы узнали бы его?

— Я его запомнил навсегда, — сказал Фрезер подавленно.

— Высокий, плотный парень, — начал я уверенно. — Волнистые каштановые волосы, карие, пустые глаза. Он?

Я ожидал, что глаза Фрезера расширятся от изумления, когда описание совпадет, но он смотрел на меня с недоумением несколько секунд, потом покачал головой:

— Нет, мистер Бойд. Ничего похожего.

— Вы уверены?! — прокричал я.

— Естественно. Позвольте мне вам его описать.

— О’кей, — уныло согласился я.

— Ему около тридцати пяти, — проговорил Фрезер, старательно подбирая слова. — Высокий, скорее стройный, чем коренастый, тело атлета. Хорошо одет. Черты лица довольно тонкие. Самая интересная черта — несомненно глаза. Бледно-голубые и какие-то бездонные, мистер Бойд.

— Хорошее описание, док.

— Еще деталь, — добавил он. — Он недавно пострадал от какого-то несчастного случая. У него переносица заклеена пластырем.

— У него и почки не в порядке, но это пока незаметно, — пробормотал я.

Фрезер опять положил руки на стол — они уже не дрожали.

— Что теперь, мистер Бойд? — Он, кажется, вполне успокоился. — Куда вы меня сдадите?

— Доктор, — сказал я, — мне бы хотелось, чтобы вы сделали это прямо сейчас. Позвоните в полицию и скажите, что произошла ошибка. Не существует никакого опасного маньяка, никакой Блэр не убегал из лечебницы, и его даже никогда не признавали сумасшедшим.

— Я сделаю это немедленно. И вам можно будет не утруждать себя… Мой светлоглазый друг все устроит сам…

Он снял трубку и стал набирать номер. Ему потребовался целый час, чтобы дозвониться, но в конце концов все было улажено.

— Спасибо, доктор, — сказал я. — Мне пора уходить, пожалуй.

— Послушайте, — проговорил он вдруг. — Возможно, я не прав, но вы мне кажетесь человеком опытным. Что мне делать?

— Не люблю советовать, но, раз уж так, я советую вам оставаться просто доктором.

— Вы считаете, наш общий друг мне это позволит?

— Думаю, что могу вам это гарантировать. Он, можно сказать, мой хороший знакомый. Я поговорю с ним сегодня, и, уверен, он разделит мою точку зрения.

Неожиданно Фрезер улыбнулся:

— Это вы сломали ему нос?

— Не знаю, где вы намерены подыскивать себе новую медсестру, док, но я могу дать вам еще один совет.

— Валяйте.

— Пусть это будет женщина.

Я открывал дверцу машины, когда он догнал меня.

— Я все еще не могу в это поверить, — сказал он, слегка заикаясь. — Значит, я не погиб, по-прежнему врач и могу продолжать свою практику?

— Я просил вас снять все подозрения с Николаса Блэра, и вы это сделали, хотя предполагали, что наш общий друг спустит с вас за это кожу. Не ахти какой подвиг, но уже кое-что. В другой раз вы будете тверже. — Я сел на сиденье и включил мотор. — Тут есть еще обстоятельство, доктор. Вы попали в руки профессионала, — пояснил я. — Вам не на что было рассчитывать с самого начала.

Лишь подъезжая к Нью-Йорку, я сообразил, что поддался чувствам. Такое не часто со мной случается, но всегда обходится дорого. Я так увлекся, что совсем забыл о трех тысячах долларов. Отобрать их у него было бы не труднее, чем отнять конфетку у ребенка.

А вы пробовали когда-нибудь отнять конфетку у ребенка? Однажды я попытался и чуть не лишился пальца.

Глава 11

С того момента, когда я услышал рассказ Фрезера, внутри у меня все пылало. Я не заработал и половины полученных от Эдель денег, но это ладно, главное — что кто-то использовал меня как приманку. Я разработал хитроумный план, как спровадить Никки в лечебницу, а кто-то тем временем корчился от смеха, наблюдая за мной.

В кабинете Фрезера, разыгрывая душещипательную сцену, я как-то не задумывался о парне, заставившем нас всех плясать под свою дудку. А ведь это был не кто иной, как мой старый приятель Хэрби, которому я отбил почки несколько дней назад. Крутой, ловкий, сообразительный Дэнни Бойд мог запросто справиться с любым психопатом, но только на сей раз управились с Дэнни, да так ловко, что он этого даже и не понял!

Флойду Лэмбу принадлежала другая мансарда в «Западном». Там я и найду их обоих. Я заставлю их слушать, а сказать мне есть что!

За полквартала от отеля я припарковал машину и остальную часть пути прошел пешком. Поднимаясь на лифте к квартире Лэмба, я радовался тому, как ободряюще хлопает меня по бедру пистолет 38-го калибра.

Лифт остановился прямо против входной двери. Я вытащил из заднего кармана пистолет и, держа его в правой руке, левой стал звонить.

Сердитое лицо Хэрби не просветлело, когда он открыл дверь и увидел, что это я.

— Уходи! — бросил он просто.

Я сильно толкнул его в живот стволом пистолета, и он болезненно крякнул.

— Я пришел, — заявил я и, шагнув в прихожую, пинком закрыл дверь.

В гостиной стояли громадные кресла и диван-чудовище. Я приказал Хэрби повернуться. Он повиновался, после чего я обыскал его, но нашел только нож.

— О’кей, Хэрби, садись.

От моего толчка он плюхнулся прямо на диван.

— Смотри не заблудись там, — предостерег я его.

Он не сводил с меня глаз, вероятно, прикидывал варианты нападения. Я же почти желал этого, чтобы всадить в него пулю, но так было бы слишком просто.

— Где Лэмб?

— Отдыхает в своей комнате.

— Скажи ему, пусть выйдет сюда.

Хэрби привстал.

— Сядь! — приказал я. — Я велел, чтобы ты его позвал, но не говорил, чтобы ты за ним сходил.

— Это ему не понравится.

— Не выводи меня из себя, подонок!

Хэрби прочистил горло и заорал:

— Мистер Лэмб! Мистер Лэмб! Можно вас попросить сюда? К вам пришел мистер Бойд, чтобы ему сдохнуть!

— Мило и вежливо, — сказал я. — Но заставит ли это его поторопиться?

Я оглядывался вокруг. Стол у стены был уставлен часами всевозможных видов и систем.

— Кто их собирает? — осведомился я.

— Лэмб, — буркнул Хэрби. — Это его хобби.

 — Они, должно быть, стоят кучу денег?

— Тут нет ничего дешевле пары сотен, — заявил он почти с гордостью, — это третья по ценности коллекция в стране.

— Ну да?

Я дал Лэмбу еще десять секунд, но он так и не появился.

— Эй! — взревел я. — Толстяк!

Ответа не последовало, но он наверняка услышал меня, если еще не умер.

— Говорят, у вас третья по ценности коллекция часов! Если вы не появитесь через три секунды, она станет не такой ценной.

Я досчитал до трех, навел пистолет на показавшиеся мне самыми дорогими часы и нажал на спуск.

Звук бьющегося стекла был весьма впечатляющим. Несколько секунд осколки с шуршанием падали на ковер, потом снова стало тихо.

— Толстяк! — снова завопил я. — Теперь у вас четвертая по ценности коллекция часов. Если вы не появитесь тут через десять секунд, то она станет пятой!

Из комнаты Лэмба донесся раскатистый гневный рев.

— Если вы захватите с собой пистолет, толстяк, то я буду стрелять, и, как вы понимаете, не промахнусь. В вас трудно не попасть.